Пресс-релиз выставки Мурада Карабаева «Эйфория».

18.12.2014 – 18.01.2015

         Знакомясь с загадочными образами Мурада Карабаева и характерной для него живописной репрезентацией замысла, понимаешь, он – художник некоего своего, сугубо личного «контекста». Например, М. Карабаев не увлекся «национальной самобытностью», демонстративно не искал опоры в наследии на пике интереса к этим проблемам  в 90-е годы, хотя все же пришел к нему путем прихотливой логики собственных поисков.  Существенное своеобразие  в  становлении М. Карабаева связано с тем, что он получил образование художника кино. Много и вдумчиво, параллельно с живописью европейского модернизма, он изучал литературу, искал точки опоры для своего стиля в приемах кинематографа.

       Однако в работах 2011-2012 гг. намечаются решительные изменения в его творчестве. Маленькие и узкие по формату сменяются на монументальные  пространства  больших холстов. Появляются образы  юношей  в восточных  одеждах, данные  крупно в профиль или фронтально во весь рост. Если это и исторические ассоциации, то очень отдаленные, как некий синтез разнообразных традиций. М. Карабаев, сохраняя приоритет  изысканной условности  белых фонов, в новых работах  освобождается от темноватого колорита и тонального «тумана» прошлых лет. Однако  интересно, что новый стиль обретался художником в процессе  философских и пластических поисков, толчком для которых послужило увлечение книгами Х. Борхеса. Художник открыл для себя метод писателя, который,  помещая своих героев в некий континуум, повторял их судьбы в бесчисленных комбинациях. М. Карабаев начал искать возможность раскрыть в живописи постижение себя как Другого. «Только представив себя другим, можно воплотить собственное Я, необходимо проститься с собой, чтобы встретиться с собой подлинным». Эту формулу Х. Борхеса, которая развита в современном кино и театре, можно протянуть и к духовной традиции Востока. Когда молодой юноша спросил Бахауддина Накшбанда,   не видел ли он Учителя, поэт ответил, что сам давно его ищет и хочет встретиться.

       Изображение в картине – не результат, а начало  открытия миру того, что до конца не прояснено, что таит в себе скрытую противоречивость, за которой кроется внутренний конфликт между Я и Другим. М. Карабаева  интересует не только  соединение факта и вымысла,  но и ситуация  некой «игры»,  которая  является  важной составляющей современного искусства.

Доктор искусствоведения Ахмедова.Н.Р.

(Из статьи к каталогу выставки «Каландар –Зеркало души» в ГМВ.Москва)